Историю села Кудеярова Лукояновского района по опубликованным источникам можно проследить с XVII века, а до этой поры здесь было небольшое мордовское поселение. Согласно Арзамасским Поместным актам под редакцией С. Б. Веселовского по приказу Большого Дворца числилась деревня Кудеярово, ее жители имели статус дворцовых крестьян, то есть приписанных податями и повинностями непосредственно к царской семье. Об этом свидетельствовала челобитная грамота: "Лета 7111-го (1603 год) июля в 21 день по Государеве цареве и Великого князя Бориса Федоровича всей Руси Грамоте, по челобитью Микиты Сунбулова, сына Чуфарова, Арзамасский городовой приказчик Юишан Лобанов... в Арзамасский уезд Шестакова поместья Литвинова ездил, да в том поместье и около того поместья сыскивал всякими сыски..."

Шестак Литвинов за два года до этого умер на государственной службе, его вдова с детьми уехала в Алатырский уезд, а поместье осталось пустым ("порозжо"). Это поместье никому не было отдано, не приписано и им никто не владел.

Поместье Литвинова "что было селище Кудеяровское, что было за Борисом Головиным", находилось в верховье реки Теши в мордовских лесах, а в селе была церковь в честь мученика Христова Никиты, деревянная, ветхая, разваленная, да в селе место пустое дворовое Шестака Литвинова. Обо всем этом приказчик Юшман Лобаев отписал в Москву и приказал «ведати и беречи до государева указу».

Следующее упоминание о Кудеярове относится к 1610 году. Это был разгар кампании по раздаче поместий московским правительством своим "военным слугам", начавшейся после подавления восстаний, связанных с движением Ивана Болотникова. После взятия правительственными войсками взбунтовавшегося Арзамаса (в январе 1607 года) новые поместья в Арзамасском уезде получили дворяне Ф. Левашев, Г. Чуфаров, В. Бахметов, И. Нарматский. Кудеярово стало принадлежать Григорию Чуфарову.

В сентябре 1610 года деревня Кудеярово была отдана Алексею Ивановичу Тузакову. Данный факт был зафиксирован в грамоте лже-Дмитрия II (тушинского вора) к Григорию Ивановичу Кашкарову. «...Бил нам челом арзамасец Иван Чуфаров: нами было пожаловано его отцу Григорию поместье в Арзамасском уезде деревня Кудеярово, но поместье его были отданы Алексею Тузакову; просит Иван отдать отцовское поместье ему...». Однако Ивану Чуфарову право на это поместье было отказано, а людей Алексея Тузакова приказали выслать. Земли Кудеяровские приказано было вернуть в казну: «слушать Великого Царя и Князя всея Руси Дмитрия Ивановича, пашню на него пахати и доход помещиков ему платить...».

В дальнейшем ситуация совершенно изменилась. Когда Лжедмитрий был убит, а власть перешла к боярской думе, то Иван Чуфаров привозит из Москвы новую грамоту. «Лета 7120 (1611) ноябрь в день по грамоте Московского государства боярина князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого с товарищами, какову грамоту привез в Орземас к городовому приказчику Юшману Лобанову Иван Григорьев сын Чуфаров, в грамоте написано. «Бил челом боярам и всей земле Иван Григорьев сын Чуфаров: поместье де за отцом его было в Орземаском уезде, в Тиши и за лесом в деревне Кудеярове с пустошами 87 чети с осминою..,; и всего де за отцом его поместья было 278 чети с осминою, а оклад де ему был с придачами 600 чети.
И в прошлое де в 117 (1608) году отца его убили в Орземасе в смутное время, а после де его осталась жена, вдова Фетинния, а ему Ивану мачеха, да дочь девка Матренка, а ему де Ивану сестра родная. А он де Иван служил с того отца своего поместья от мачехи его в отвод, а мачехе б его велети дати из мужа ее поместья на прожиток по указу».

И по той боярской грамоте велено Юшману Лобанову, «взяв с собой старост, целовальников и крестьян, сколько человек пригоже, в Арземаский уезд в Григорьевское поместье Чуфарова, в деревню Кудеярово с пустоиши ехать, да в том его поместье переписать деревни, и починки, и пустоши, и селища, и займища, и в них дворы и во дворех людей поимянно, а про пашни и про всякие угодья выпросить тутошных и сторонних попов и дьяконов по священству, а старост и целовальников, и крестьян по крестному целованию. А отписав и про пашни, и про всякие угодья, выпрося и самому сметя накрепко, да в том в Григорьевском поместье Чуфарова велено Юшману отделить Ивану Григорьеву с сестрою 228 чети с осминою в поле; а Ивану в отцовом поместье служить и сестру свою, девку Матренку, кормить и замуж выдать. В поместье Григория Чуфарова пашни и перелогу 50 чети, поэтому велено отделить жене Григория Чуфарова, вдове Фетиннии 50 чети в поле на прожиток. Как вдова Фетинния пойдет замуж:, или пострижется, или ее не станет, то ее прожиточное поместье 50 чети, отдать Ивану Григорьеву в его оклад». Далее в грамоте говорится, что приказчик Лобанов ездил в деревню Кудеярово отделять положенные ему земли.

В данной грамоте так же приведен список кудеяровских жителей: Улан Некрасов, Дружина Богданов, Мордвин Ермольев. Офоня Худяков, Устим Самойлов, Семен Григорьев, Офоня Тимофеев, Богдашко Ондреев, Лука Иванов, Сенька Онофреев, Михайло Семенов, Осип Иванов.

Из «Арзамасских поместных актов» так же известно, что за Иваном Григорьевым числились еще поместья: «в Тиши, в пустоше Кадышеве на речке Сатисе, да за шатковским лесом, на речке Пьяне, подле речки Пиццы деревня Кудеярово, да за лесом меновой пустоши на речке Ломовке также деревня Кудеярово. Всего за отцом его поместья было 278 чети с осьминою, оклад ему был с придачами 600 чети».

После Ивана Чуфарова поместье стало принадлежать Степану Микифорову сыну Чуфарову. Об этом мы узнаем из документа за 1621 год, в котором указываются земли, которые принадлежали Ивану Чуфарову, а затем перешли его сыну Степану Чуфарову (Степану Кудеярову-Собакинскому, так Степана называют в других документах).

О последних владельцах Кудеярова известно немного. В 1785 году село принадлежало адмиральше Марии Ионовне Головиной, а спустя десять лет в 1796 году его владельцем был князь Александр Николаевич Голицин. Из описания села следует: речка Васильевка протекала между селами Кудеяровым и Иванцевым. Направо от ручья Яблоновские покосы села Кудеярово. Поля села Ульянова на правой стороне река Ломовки общее владение князя Голицина и прапорщиков Ивана Федорова и Петра Петрова.
В центре села Кудеярово находилась церковь в честь праздника Успения Богородицы. Господский дом был деревянным, при нем был сад. В оврагах были запружены два пруда. Крестьяне не состояли на оброке, промышляли хлебопашеством, землю обрабатывали всю полностью. Женщины сверх полевой работы занимались рукоделием, пряли лен, посконь (коноплю), шерсть, ткали холсты и сукно для своего потребления и на продажу. Избы у крестьян были небольшие, деревянные, покрытые соломой, русских печей не было, окон тоже, топились по-черному. Крестьяне занимались подсечным земледелием, лапотным и бондарным производством.

Среди архивных документов сохранилось дело «О лишении священника села Кудеярова Лукояновской округи Дмитрия Никитина звания протопопа за несвоевременное выполнения им церковных обрядов». Эти документы подтверждают, что село в конце XXIII столетия принадлежало действительному камергеру князю Александру Николаевичу Голицину. После проведенного расследования из Лукояновского Духовного правления дело предали на рассмотрение и решение епископу Нижегородскому и Алатырскому Павлу (Понамареву), который ознакомившись с документами, 1 января 1797 год, подписал для отправки в Лукоянов следующий указ:
«Указ Его Императорского величества самодержца Всероссийского, из Нижегородской Духовной Консистории, в Лукояновское Духовное Правление резолюцией Его Преосвященства Павла епископа Нижегородского и Алатырского, состоявшеюся на учиненном в сей Консистории по делу следствием на месте произведенному, 1-е - в нежителъстве Лукояновской
округи в селе Кудеярове протопопа Дмитрия Никитина, 2-е - в упущении им протопопом умереть без крещения новорожденных и маложивших трех младенцев, и 3-е -в долговременном непогребении того села Кудеярова у крестьянина Василия Еремеева жены, между прочего предписано: виноват протопоп, что зная о смерти крестьянина, оставив долг погребения, поехал в Аржаманово, виноват же протопоп и в том, что младенцы жившие: один -три часа, рожденный в поле, а в другой до половины дня, умерли не просвещены крещением Святым. И в этом последнем случае виноват он неопущением своей должности, но тем, что не находился при своем приходе, жительство имея в отдаленности свой дом. Обвиняют же протопопа в следующем: 1 — свекровь родильницы, видя, что после рожденный младенец умер, ходила звать запрещенного священника молиться, который так как запрещен, то отказался. Если бы протопоп жил в селе то к нему прибежала бы свекровь; он имел бы время младенца окрестить. 2 - крестьянка Василиса в июне родила младенца, в отлучку всех домашних в поле. В то время некому было сходить в Лукоянов. А если бы протопоп жил в Кудеярове, то тогда бы к нему можно было бы послать всякую престарелую или ребенка.

Так почему же Консистория оправдала пастыря, его слова приняли в уважение, а слова крестьян в неуважении? Кудеяровский священник в выданном своем Духовному Правлению объяснение показал, что он не хочет жить в Кудеярове, так как свое строение переносит в Кудеярово убыточно.
Это говорит о том, что он не имеет болезнования об опущении и не имеет немалого усердия к пастве своей. Дом ему дороже, чем церковь или приход. Сии чувства не христианские, кольми паче недостойные священника., который должен душу свою полагать за овцы своя. И для того, чтобы уменьшить у него любления к вещам житейским и возбудить в нем рачение и бдительное смотрение за паствою своею - уменьшить достоинства его, и снять с него набедренник»

Существует изустное предание о том, что князь А. Н. Голицын будучи азартным игроком, в 1850 году проиграл село некоему ротмистру Лубянцеву. У штаб-ротмистра Лубянцева, ехавшего в богатое село Лады на конную ярмарку, изломался тарантас. Лубянцев спешил. Лукояновский кузнец Илья Квасников, несмотря на то, что Лубянцев предлагал водку, категорически заявил: «Никак невозможно исправить менее чем в два дня. Да вы не огорчайтесь, Ваше Высокоблагородие, до Лады осталось всего два конских поприща, аккурат успеете к началу ярмарки».

Через час Лубянцев был уже в заведении лукояновского трактирщика Агеева и преспокойно обедал, вечером, отдохнувший и в новеньком мундире липецкого драгунского полка, ротмистр явился в местный игральный клуб и присоединился к компании, игравшей в карты. Лубянцеву явно везло. Он выигрывал. Наконец, главным и сильным конкурентом ротмистра остался местный помещик Голицын. Завязался крупный банк. Голицын начисто проиграл наличные деньги и поставил на карту крупное село Кудеярово, владельцем которого являлся.
Далеко за полночь село, несмотря на царский запрет, было, целиком проиграно. Но ротмистр Лубянцев не мечтал и не желал быть землевладельцем. Тем более владельцем кудеяровских мужиков, которых Голицын охарактеризовал как отъявленных разбойников.
В результате село было заложено в Дворянский казенный Поземельный банк. Через два дня ротмистр, получив сполна сумму, ему причитающуюся, написал расписку и, весело посвистывая, на извозчике благополучно укатил в Лады. С тех пор счастливого Лубянцева никто в Лукоянове не видел.
Село было оценено в столь крупную сумму, что, Голицын не в силах был выкупить его. Появилось объявление в газете «Нижегородский вестник» о продаже села со всеми принадлежавшими ему полями и лесами. Но кудеяровские крестьяне были не только «головорезы и ухарцы», многие из них имели недюжинный ум. Прослышав о торгах, крестьяне собрали сход. Нашлись вожаки, они призвали односельчан откупиться и получить вольную. Так и было решено на сходе. Никто не облагался предельной суммой взносов. В общую кассу все люди несли, кто сколько мог. Через некоторое время общая часть взносов была собрана и внесена в банк. Село стало вольным.
Вот как об этом сообщается в одном из описаний Лукояновского уезда: «Кудеяровские крестьяне сначала были барские, но потом помещик, во владении которого они находились, проиграл их в банк, здесь уже они откупались, хотя не вдруг, а платили деньги постепенно, и притом кто сколько мог».
Когда точно произошел откуп кудеяровских крестьян, точно выяснить не удалось. Существует документ за 1851 год (дело о крестьянах израненных бешеным волком), где село Кудеярово называют, принадлежащим ведомству Государственных имуществ (крестьяне в это время являлись государственными).

В 1867 году в селе было открыто второклассное приходское училище, которое в дальнейшем было преобразовано в земскую начальную школу. Закон Божий и другие предметы здесь преподавали священнослужители Успенской церкви.

Сведения о Кудеярове второй половины ХIХ столетия приводятся в очерке, опубликованном в 1890 году. Определенным показателем экономического уровня села является его внешний облик «...избы крестьян тесно сплочены между собою, размеров небольших, крыты соломою; почти в каждой избе есть русские печи с выведенными трубами; улицы и переулки тянутся там и сям неправильными линиями; а среди села красуется церковь и обширная площадь. Кудеярово большое село: в нем числится двести семьдесят пять дворов без келий, а с кельями - триста двадцать один дом. Наличного населения насчитывается восемьсот пятьдесят мужчин и восемьсот девяносто семь женщин. Из этого числа богатыми, зажиточными являются всего десять домов.
В селе каждый год производилась «разверстка» (раздел) земли по душам. В других лее селениях разверстка земли бывала так редко, что крестьяне не осознавали необходимости нового дележа. Кудеяровцы перед началом весеннего сева производили подушное распределение земли. Они собирались в сборную избу и вынимали жребий. Каждый получал не тот надел, каким он пользовался в прошлом году (землю давали только на мужскую ревизскую душу). Поэтому была леность и небрежное обращение с доставшимся участком земли. Земля использовалась варварски, обрабатывалась сохой, (трехпольный севооборот), не удобрялась, урожаи были очень низкие. В 1885 году собрано ржи - 945 четверти, овса - 840 четверти, гречи - 210 четверти, гороху - 105 четверти, картофеля - 110 четверти, льну ничего не уродилось, конопли - 156 четверти, чечевицы - 210 четверти. Из этих цифровых данных каждый легко может заключить, что такой урожай не только не принес кудеяровским крестьянам положительно никакой пользы, но даже нанес им значительные убытки. Судя по этим гофрам, видно, что собранных зерен едва хватило на семена, а для еды хлеб покупали на базарах,

В 1885 году поднялись цены на хлеб. На 1 октября 1885 год четверть ржи стоила 8 рублей 50 копеек, (на одну душу в год требовалось 5 четвертей ржи -это стоило 42 рубля 50 копеек); чтобы продержать и прокормить лошадь в течение зимы потребуется 25 рублей. Покупали кудеяровцы крупы, тратили на нее - 75 копеек в месяц, а за год-до 9 рублей. На другие съестные продукты нужно было 15-20 рублей. Всего на одну душу кудеяровские крестьяне тратили около 100 рублей. Чтобы прокормиться, крестьяне продавали скотину и занимались бондарным промыслом».
Скотину держали не в каждом доме. Общее количество скота состояло из 1743 голов. Из них лошадей триста, рогатого скота двести десять, овец пятьсот двадцать, свиней сто десять и три козы. Если это количество скота разместить на 275 дворов, то на каждый дом придется по одной лошади, по две овцы, а остального скота не хватит и по одной голове на дом.
Садоводством кудеяровцы не занимались, на огородах сеяли все необходимое для домашнего употребления. Часто были засухи и голод. В 1891 году — неурожай, засуха. В 1892 году - голод и эпидемия холеры. На село был наложен карантин.